Олег Тактаров: Очень хотелось увидеть бой Хабиба с Фергюсоном

Олег Тактаров дал свои комментарии по вчерашней победе Хабиба Нурмагомедова.

– Почему Нурмагомедову удалась эта победа? 

– Окружение перестало ему мешать и тащить его на дно. Пока вокруг Хабиба крутилась зависть, у него ничего не получалось – то заболеет, то сломается, то еще что-нибудь случится. В один момент он сумел это преодолеть, и удача повернулась к нему лицом. Сначала снялся Фергюсон, который мог победить Хабиба. С Максом Холлоуэем мы вместе снимались в фильме, и я настраивал его подняться в весе и встретился с нашим парнем. И вдруг его не допустили врачи. В итоге Хабибу дали «никого», просто подарок, соперник даже в десятку рейтинга не входит.

– У Яквинты не было ни шанса?

– У человека нет ни партера, ни стойки. После второго раунда Хабиб почувствовал дистанцию и понял, что соперника нет ничего, кроме правого через руку, который видно за километр. Тогда Нурмагомедов начал расстреливать джебами. Такое делают только в случае, если знаешь, что тебя не нокаутируют. На мой взгляд, Хабиб должен был стать чемпионом год назад. Мы разговаривали с ним в Пензе, и я ему рассказал о пяти шагах, которые нужно сделать. Он сделал три, и о нем начали говорить люди.

– Что ему тогда порекомендовали?

– Никогда не раскрою подробностей. Личные вещи должны остаться между учителем и учеником. Сказал ему: «Ты должен быть узнаваем и любим даже бабушкой на улице в Усть-Урюпинске. Как ты назовешься и что для этого сделаешь, не важно. Выиграть ты должен приемом, который хорошо воспримут зрители, сделай что-нибудь необычное. Чтобы тебя заметили в UFC, нужно бросать вызов главному, то есть Конору. Тогда тебе вскоре дадут титульный бой». Так оно и получилось. Подозреваю, что инцидент с Лобовым – своеобразный PR-ход в этом же направлении.

– Почему же?

– Чтобы Конор Макгрегор вообще вспомнил о существовании Хабиба, нужно было напасть на его друга. Это самая действенная вещь. Я ведь попал в UFC так же. Один знакомый боксер из Сарова побил моего двоюродного брата, чтобы заманить меня. Когда нападают на близких, любой человек обозлится вдвойне – у нас завязалась драка, без которой я бы никогда не возобновил занятия единоборствами. Сначала – в джиу-джитсу, а потом выиграл титул. В любом подарке судьбы есть смысл. Были в моей жизни моменты, в которые я понял, что случайности взаимосвязаны.

– Расскажите.

– Помню, как пробирался по кладбищу к могиле отца, и внезапно волосы встали дыбом. Сделал несколько шагов назад, и увидел, что человек, который сподвиг меня на то, чтобы я снова стал заниматься, был убит в тот самый день, когда я победил. Его убили случайно, но случайности взаимосвязаны, как и все в нашей жизни. Перед моим титульным боем с Танком, на небе я увидел надпись «Ты» – именно так, на русском, понял, что в этом мире непросто. Поэтому я не удивился, когда травмировался соперник Хабиба, притом по совершенно непонятной причине – повернулся и порвал связку.

– После чемпионства на чем стоит сконцентрировать внимание Хабибу?

– Сейчас начнутся защиты титула – это самое неприятное. Помню, когда я выиграл, мне начали говорить, что надо делать и как. Мне хотелось взять реванш у Дэна Северна, поэтому я не стал выигрывать у Кена Шемрока в супербое, но кто побеждал в них, никогда не становился чемпионом UFC. Чтобы взять титул, нужно взять хотя бы две схватки или три, а Шемрок больше одной не мог, поэтому для него придумали шоу, которое не давало ничего, кроме денег.

Хабиб – неплохой парень: незлобный, уважает старших, умеет слушать. У него есть юношеское качество – обязательно поставить на место, если кто-то сказал про него плохо. В Пензе это было с журналистом, в Нью-Йорке – с Лобовым. Из нынешней истории он получил негативный бэкграунд в отличие от Макгрегора, который вышел победителем в этом PR-бое. Пока Конор – любимчик толпы, но стоит ему проиграть, его перестанут носить на руках. Хабиба понимаю, и пару лет назад сделал бы то же самое, но я не хочу быть со стаей.

– Как после этой истории выглядит Макгрегор?

– Конор атаковал автобус, и сейчас хочешь – не хочешь, бой уже получил раскрутку. Ирландец выступил красиво и по-пацански ответил за обиду друга. На атаку стаей он пришел с большей стаей, как сейчас у молодых популярно. СМИ подхватили моментально. Думаю, о нападении всех заранее предупредили. Хотя битье стекол – скорее, импровизация. Это наверняка было сделано с устного согласия Даны Уайта, но, уверен, он никогда в этом не сознается. Для российского спорта – это плюс. О Хабибе в первый раз серьезно заговорили на весь мир. После Федора Емельяненко не было такого всплеска.

– Все информагентства подхватили заголовок о первом российском титуле в UFC, но вы выигрывали титул в этом промоушене в 1990-х, а Федор Емельяненко – в Pride. Насколько непобедим сейчас Хабиб?

– Пока непобедим, как и все – до следующего боя. О будущем говорить не хочу, ведь я – не предсказатель.

– Кто для вас интересен в качестве следующего соперника нашего бойца?

– Очень хотелось увидеть их с Тони Фергюсоном. Было предчувствие, что этот бой не состоится.

– Что нужно сделать Хабибу, чтобы реально претендовать на схватку с Макгрегором?

– Два боя – максимум. Следующим, скорее всего, будет претендент, а затем – точно Макгрегор. Уайт понимает, что UFC долго не вытянет высочайшие призовые для Конора, и выгоднее его вернуть обратно в трясину. Для этого наверняка сделают все возможное.

– Сценарий падения Макгрегора уже написан?

– Дана Уайт уже собаку на этом съел. Все это уже было в 1999 году в WWE – истории с пощечинами, месть, бросание стульев в автобус. Там были Стив Cold Stone Остин, Triple H и другие. Они зарабатывали миллионы, а шоу приносило миллиарды. Это была золотая эра реслинга. Оттуда идет популярность Дуэйна The Rock Джонсона, который стал известным актером. Их шоу должно было умереть, потому что главного боя нет, но из-за раскрутки возродилось. Уайт через пиарщиков будет говорить бойцам, что делать, а те в рамках закона будут творить чудеса.

– Разница в законодательстве в разных штатах позволит промоушену лавировать?

– Конечно. В Техасе не простили бы Конору его бруклинскую выходку, ведь в этом штате до сих пор сажают на электрический стул, и каждый второй носит при себе оружие. Нью-Йорк – более свободная территория.