Федор Емельяненко: Понятно, что я уже не тот Федор, который был раньше

Прославленный боец ММА Федор Емельяненко в большом интервью ТАСС рассказал о своем планах по завершению карьеры, отношении с братом и многом другом.

— Вы возвращаетесь к российским зрителям в октябре. Для вас это повышенная ответственность?

— Да, для меня это повышенные ответственность и внимание.

— Есть ли дополнительные нервы?

— Нервы всегда есть, когда выступаешь в России. Именно из-за повышенного внимания. Если в США я могу за 10 дней ехать спокойно, там жить и тренироваться, то у нас в России это посложнее.

— До этого вы выступали в России в 2016 году, когда состоялся поединок против Фабио Мальдонадо. С какими эмоциями вспоминаете тот бой?

— У меня самые положительные эмоции. Мне интересно пересматривать тот бой. Получилось очень хорошее противостояние.

— С интригой…

— Да, с интригой. Оказался совсем непростой бой. Но у меня он вызывает положительные эмоции.

— Правильно ли я понимаю, что вы со Скоттом Кокером на данный момент занимаетесь определением следующего соперника?

— Скорее этим занимаюсь не я, а Скотт.

— Вы ему свои пожелания высказали, а Bellator дальше договаривается?

— Да, все так.

— В последние несколько дней в информационной повестке вновь появился Фабрисио Вердум, начал делать громкие заявления. Он есть в списке, который вы передали Bellator? Он все еще может стать вашим соперником?

— Его не было в изначальном списке (потенциальных соперников), который мне предоставил Скотт Кокер. Когда Фабрисио делал большие заявления, я задавал вопрос Bellator. Скотт сказал, что Вердум не заключал контракт с организацией, а говорить можно все что угодно. Я так понимаю, что на сегодняшний день ситуация не изменилась. Поэтому, когда Скотт предоставил мне список бойцов, там не было имени Фабрисио. Что он сейчас хочет, я не понимаю.

— Наверное, это хайп.

— Да. Он этим привлекает к себе внимание.

— Не имея возможности подраться.

— Не знаю насчет возможности провести бой, это зависит от Скотта Кокера и команды Bellator. Также зависит от самого Фабрисио. Если есть желание, наверное, надо заключать контракт и разговаривать более серьезно. Не говорить одно, а потом уходить в другую организацию.

— У Вердума получается задеть вас своими заявлениями?

— В новостях об этом пишут. Но я живу по другим принципам и законам.

— Мэтт Митрион есть в вашем списке?

— Да, это один из основных бойцов, которые рассматриваются в качестве соперника.

— Много раз пересматривали бой против него?

— Конечно, посмотрел несколько раз.

— Это была случайность?

— Сложно сказать. Но, как говорится, у Бога случайностей не бывает. Нужно делать выводы. А вообще, помня ту ситуацию, я чувствовал его и чувствовал — вот сейчас, сейчас… Что и случилось. Но я не видел того удара, который он нанес. Он как будто бы отмахнулся тогда.

— Вы с легкостью пересматриваете свои поражения?

— Да, я на все адекватно смотрю. Всегда понимал, что из двух бойцов только один выйдет победителем. И я понимаю, что, если происходит поражение, надо пересматривать, искать ошибки и устранять их. Все свои бои пересматриваю, выявляю ошибки и стараюсь их исправлять.

— Bellator приходит в Россию на один турнир?

— У Скотта большие планы. Он хочет проводить ежегодный турнир, а может, даже несколько. Первый пройдет в октябре, а потом, если все будет хорошо, — следующим летом.

— Вы со Скоттом предварительно говорили о том, что ваш бой в Москве может стать последним? То есть вы подеретесь в Москве и на этом завершите карьеру.

— Да, Скотт предоставил мне полную свободу в этом плане. Конечно, все зависит от моего самочувствия. Думаю, что буду после каждого боя принимать решение. Понимаю, что чувствую себя хорошо, вроде бы с молодыми ребятами упираюсь и огрызаюсь. Но по своим физическим показателям вижу, что это даже уже не половина того, что было. И я уже не могу работать на тех запредельных весах, на которых работал раньше. Сейчас уже даже с Вадимом Немковым и Валентином Молдавским разговариваем, и я понимаю, что не хочу становиться тем, кто только рассказывает, каким он был раньше. Ребята еще помнят, как я работал, какие веса поднимал, сколько подтягивался и приседал. Сейчас уже все, чувствую, что по "физухе" я потихонечку проседаю. Понятно, что я уже не тот Федор Емельяненко, который был в 25, 30 или 35 лет.

— А что вас держит в боях?

— Я люблю это дело (улыбается). Мне нравится. Я получаю огромное удовольствие, работая с ребятами. Я могу им еще задать жару, могу побиться, могу выступать. Зрители хотят видеть мои бои. Вижу, что на сегодняшний день не уступаю бойцам топовой десятки по своим характеристикам.

— В желании продолжать выступать есть место финансовому вопросу?

— В какой-то степени — конечно. Понимаю, что, если закончу, ни на какой другой работе не заработаю так, как зарабатываю сейчас. Я думаю о благосостоянии своей семьи.

— Попадаются ли вам мнения людей, которые говорят, что Федор Емельяненко уже пенсионер и выступает для того, чтобы заработать?

— Я никогда не читаю комментарии. Пенсионером я уже сам себя называю (улыбается). Но нет, я выступаю не ради денег, конечно. И уже думаю, чтобы завершить карьеру. Я вернулся, чтобы протащить тех же ребят. Сейчас они уже могут делать это без меня, они уже локомотивы. А я могу спокойно закончить. Сейчас бьюсь для себя, мне это нравится. Получаю большое удовольствие, но в ближайшее время нужно заканчивать.

— Думали ли вы о том, чтобы провести показательный поединок? Некоторое время назад, в частности, Рой Джонс — младший говорил, что не прочь с вами провести такой бой по боксу.

— Я не совсем понимаю, что значит "показательный". Можно, наверное, не сильно вкладываться в удар… Но мне было бы интересно. Я уже работал с Денисом Лебедевым, с другими ребятами. Я сам занимаюсь боксом с 2000 года. Так что да, было бы интересно провести такой бой. Но не с блогерами и певцами, не с людьми не из мира спорта. Рой Джонс — легенда мирового бокса, с ним, конечно, было бы интересно. Лишь бы он меня не выставил… не показал, что я из себя на самом деле представляю в боксе (смеется).

— Опасаетесь?

— Надо опасаться, конечно. У него такой послужной список. Он всегда останется Роем Джонсом, хоть уже и не покажет такую сумасшедшую скорость. Я по себе могу судить. Я вижу все, что со мной происходит во время тренировки или поединка. Я, может, где-то не успеваю, могу где-то не упереться, скажем так, не выжимать из себя максимум.

— Когда вы видите бой постаревших Майка Тайсона и Роя Джонса, как к этому относитесь? Испытываете гордость за то, как они выглядят в этом возрасте, или же наоборот?

— Надо понимать возраст. Они отработали восемь раундов, показали, что они в хорошей форме. Но видно, с молодыми им лучше уже не вставать и не биться.

— Вы можете назвать себя обеспеченным человеком?

— Я благодарю Бога за все. Да и что значит — финансово обеспеченный? В любой момент может случиться что угодно, и финансы станут ничем. Сегодня есть что кушать. Я стараюсь обеспечивать свою семью во всех потребностях, и слава Богу.

— Давление от семьи уже есть, с тем чтобы вы быстрее закончили карьеру?

— Конечно, они меня ждут и очень переживают. Моя жена, дочки и мама ждут завершения моей карьеры. Когда подписывал последний контракт, они ждали, что я уже закончу. Но, слава богу, я еще продлил свою карьеру.

— Кем вы себя видите, когда завершите карьеру? Может ли это быть политическое направление или это для вас закрытая история?

— Пока не знаю, посмотрим. Знаю точно, что я буду с командой, буду ребятам помогать. Может быть, еще кто-то будет присоединяться к нам. Хотелось бы еще поучиться, через год защитить кандидатскую диссертацию. А так — время покажет.

— У вас есть специфический опыт. Когда вы завершали карьеру, то вас наверняка замучили вопросами о возвращении. То же самое сейчас происходит с Хабибом Нурмагомедовым. Этот вопрос когда-нибудь исчезнет?

— Пока Хабиб в расцвете сил, ему будут задавать эти вопросы.

— Знаю любителей ММА, которые говорят: «Такие сильные братья Емельяненко, жаль, что они не вместе». Ностальгируете ли вы по времени, когда вы были едины?

— Не часто вспоминаю. Такого времени было немного, и продолжалось это недолго. Как и 20 лет назад я отдавался своей семье, так и сейчас. Но это место заняли другие люди, сейчас у меня дочери и супруга. У меня есть команда, с которой я стараюсь полностью выкладываться, проживать спортивные мгновения, общаться семьями. Не то чтобы я ностальгировал… Нет, такого нет. Мне, конечно, неприятно то, что происходит. В семье так не должно быть, не должно быть таких отношений. От этого мне горько. Я надеюсь, что, возможно, в будущем Господь управит, изменится эта ситуация, изменятся эти отношения. Но на сегодняшний день я даже не вижу, как это может случиться.